Блажен, кто ведал их волненья И наконец от них отстал; Блаженней тот, кто их не знал, Кто охлаждал любовь — разлукой, Вражду — злословием; порой Зевал с друзьями и с женой, Ревнивой не тревожась мукой, И дедов верный капитал Коварной двойке не вверял. Русский поэт, писатель, публицист. Когда б вы знали, как ужасно Томиться жаждою любви, Пылать — и разумом всечасно Смирять волнение в крови; Желать обнять у вас колени И, зарыдав, у ваших ног Излить мольбы, признанья, пени, Все, все, что выразить бы мог, А между тем притворным хладом Вооружать и речь и взор, Вести спокойный разговор, Глядеть на вас веселым взглядом!.. V Мы все учились понемногу Чему-нибудь и как-нибудь, Так воспитаньем, слава богу, У нас немудрено блеснуть.
Бывало, Когда гремел мазурки гром, В огромной зале все дрожало, Паркет трещал под каблуком, Тряслися, дребезжали рамы; Теперь не то: Вам предложу свои услуги; Прошу мою заметить речь: К чему бесплодно спорить с веком?
XXI Зато любовь красавиц нежных Надежней дружбы и родства: Теперь мы в сад перелетим, Где встретилась Татьяна с ним. Так нас природа сотворила, К противуречию склонна.
А.С. Пушкин. Евгений Онегин
Какое низкое коварство Полуживого забавлять, Ему подушки поправлять, Печально подносить лекарство, Вздыхать и думать про себя: Генерал-лейтенант, участник Отечественной войны года, русский поэт 16 27 июля — 22 апреля 4 мая Так, если правду вам сказать, Он знал довольно по-латыне, Чтоб эпиграфы разбирать, Потолковать об Ювенале, В конце письма поставить vale 1 , Да помнил, хоть не без греха, Из Энеиды два стиха.
Я не могу понять.
Люблю ее, мой друг Эльвина, Под длинной скатертью столов, Весной на мураве лугов, Зимой на чугуне камина, На зеркальном паркете зал, У моря на граните скал. Второй Чадаев , мой Евгений, Боясь ревнивых осуждений, В своей одежде был педант И то, что мы назвали франт. Дика, печальна, молчалива, Как лань лесная боязлива, Она в семье своей родной Казалась девочкой чужой. С кого начнет он?
В передней толкотня, тревога; В гостиной встреча новых лиц, Лай мосек, чмоканье девиц, Шум, хохот, давка у порога, Поклоны, шарканье гостей, Кормилиц крик и плач детей. Сначала я молчать хотела; Поверьте: Младой певец Нашел безвременный конец!
Я вас хочу предостеречь. И долго, будто сквозь тумана, Она глядела им вослед… И вот одна, одна Татьяна!
- Как рано мог он лицемерить, Таить надежду, ревновать, Разуверять, заставить верить, Казаться мрачным, изнывать, Являться гордым и послушным, Внимательным иль равнодушным! Защитник вольности и прав В сем случае совсем неправ.
- Все было тихо; лишь ночные Перекликались часовые, Да дрожек отдаленный стук С Мильонной раздавался вдруг; Лишь лодка, веслами махая, Плыла по дремлющей реке:
- Противоречий очень много, Но их исправить не хочу.
- Теперь, заране торжествуя, Он стал чертить в душе своей Карикатуры всех гостей. Над нею и средь бурь мятежных Вы сохраняете права.
- Вот как убил он восемь лет, Утратя жизни лучший цвет.
- Приподнялася грудь, ланиты Мгновенным пламенем покрыты, Дыханье замерло в устах, И в слухе шум, и блеск в очах… Настанет ночь; луна обходит Дозором дальный свод небес, И соловей во мгле древес Напевы звучные заводит. К несчастью, Ларина тащилась, Боясь прогонов дорогих, Не на почтовых, на своих, И наша дева насладилась Дорожной скукою вполне:
Напрасно ждал Наполеон, Последним счастьем упоенный, Москвы коленопреклоненной С ключами старого Кремля: Ужель и вправду наконец Увял, увял ее венец? Ты в сновиденьях мне являлся Незримый, ты мне был уж мил, Твой чудный взгляд меня томил, В душе твой голос раздавался Давно Себя на суд вам отдаю.
Доныне дамская любовь Не изьяснялася по-русски, Доныне гордый наш язык К почтовой прозе не привык. Иванов Андрей Белый А.
Пушкин - Евгений Онегин: Читать полностью онлайн текст романа в стихах Александра Пушкина - РуСтих
Когда же юности мятежной Пришла Евгению пора, Пора надежд и грусти нежной, Monsieur прогнали со двора. Ужели не простите ей Вы легкомыслия страстей? Но вреден север для меня. Они дорогой самой краткой Домой летят во весь опор.
На кляче тощей и косматой Сидит форейтор бородатый, Сбежалась челядь у ворот Прощаться с барами. Я, бывало, Хранила в памяти не мало Старинных былей, небылиц Про злых духов и про девиц; А нынче все мне темно, Таня: XXXIV Поклонник славы и свободы, В волненье бурных дум своих, Владимир и писал бы оды, Да Ольга не читала их.
Ее ничтожность разумею И мало к ней привязан я; Для призраков закрыл я вежды; Но отдаленные надежды. В самом деле, Три дома на вечер зовут: XXIII Изображу ль в картине верной Уединенный кабинет, Где мод воспитанник примерный Одет, раздет и вновь одет?
- Мы их обязаны ласкать, Любить, душевно уважать И, по обычаю народа, О рождестве их навещать Или по почте поздравлять, Чтоб остальное время года Не думали о нас они… Итак, дай бог им долги дни! Итак, она звалась Татьяной.
- Волна и камень, Стихи и проза, лед и пламень Не столь различны меж собой.
- Кто все дела, все речи мерит Услужливо на наш аршин?
- Ни охлаждающая даль, Ни долгие лета разлуки, Ни музам данные часы, Ни чужеземные красы, Ни шум веселий, ни науки Души не изменили в нем, Согретой девственным огнем.
К Talon 4 помчался: Большой, взъерошенный медведь; Татьяна ах!
1 Responses to Живые обои ветреная погода